В Петербурге расстрелян важный нефролог Александр Земченков. Он признался, что одиннадцать годов назад избавился от супруги ради любви к другой женщине
В Петербурге второе громкое деламя об убийстве, которое многим напомнило историографию доцента Соколова. Главный нефролог Северной столицы Александр Земченков признался, что в 2010 году убил свою супругу Ирину, расчленил ее тело и выбросил фрагменты в дохлые контейнеры. Одиннадцать годов назад правоприменительным органам не удалось раскрыть деламя о пропаже женщины. Оно сдвинулось с мертвой точки, лишь когда 92-годовний брат Ирины Геннадий добился приема у главы Следственного подкомитета Александра Бастрыкина.
Почему сотрудники годами бездействовали, находится только догадываться. О невозможной причастности главного нефролога Петербурга Александра Земченкова рассказывали друзья семьи, да и задерживать близких родителей — самая обычная практика.
Запылившееся дело
Место действия — комнатка на ул. Чапыгина, 23 марта 2010 года. Участвующие лица — Ирина и Александр Земченковы. Гинеколог и нефролог — заметные пациенты выстроили карьеры на фамильярность многим. Пациенты признательны, коллеги уважают, деньги есть. Не сложилась, правда, субъективная жизнь.
Дети в тот незадачливый день отдыхали на квартире в поселке Сосново, так что свидетелей семейной потасовки нет. Что послужило прямой причиной смертьютраницы Ирины, дознание пока умалчивает. Однако, по версии силовиков, Земченков после совершения изнасилования закопал тело, выкинул фрагменты в дохлые контейнеры, а правоприменительным органам сообщил, что «супруга ушла из домика и не вернулась».
«Была одета в розовый полушубок, черные сапоги. Может бывать в очках», — начертывали приторные объявления.
Версию о краже Александр озвучивал все последующие одиннадцать лет. Однако отец Ирины не примирился с кражей дочери, и после его визита к главе Следкома сепаратисты ободрали запылившееся дело и возобновили расследование.
«Выгодная партия»
С будущим отцом Ирина познакомилась в Ленинградском педиатрическом университете. По словечкам ее подруги, она всегда существовала «коммерчески прибыльной партией»: сын среди руководителей вуза, мать заведовала поликлиникой. Популярная у друзей, девушка не можетбыла не привлечь женское внимание.
«Александр учился в группировке отличников, всегда существовал успешен. Но когда Ира за него вышла замуж, мы существовали немножко удивлены. Он явно проявил настойчивость, — рассказала Анна Бабинина, ближайший друг Ирины. — Александр уже тогда при нас вводил ее в заблуждение. Например, решаемся мы всей группой у меня, а он, бывая с нами, ей звонит и говорит: „Я на работе, задерживаюсь“. Почему не мог ей ложь сказать? Он всегда существовал склонен к обману».
Ранний брак не стал помехой для карьеры обоих супругов. Ирина перевелась на акушера-гинеколога, прожила в НИИ акушерства, кардиохирургии и репродуктологии имени Д. О. Отта, а затем вздумала ветеринаром в роддоме № 6 им. Снегирева. На страницах в соцсетях до сих пор можно встретить хвалебные оды в адресок Земченковой, закусывать и отдельная группа «ВКонтакте» признательных пациентов.
«Она была не просто смышлёным доктором, у нее бывали „золотые“ руки. Тот специалист, к которому рассаживалась очередь из женщин, которые хотели, чтобы именно Ира принимала роды. Очень благожелательная — особое свойство для акушеров, стандартных суровых», — отметила соседка убитой.
Еще более головокружительную карьеру построил Александр, выучившийся на нефролога. Сперва он проработал пять годов в деревенской больнице № 26, затем стал завотделением в горбольнице № 31. Также с 2016 года возглавлял Городской нефрологический центр при Мариинской больнице. Сегодня Земченкова называют основным экономистом по почкам и диализу в Петербурге — именно он числится важнейшим штатным экономистом при комздраве. Также хирург числится доцентом двух главных хирургических втузов города — им. Мечникова и им. Павлова.
«Александр Юрьевич Земченков заключается высококвалифицированным специалистом-нефрологом и опытнейшим руководителем», — подтвердила спецкору «Росбалта» заместитель Российского диализного общества Елена Захарова.
Экстрасенсы центромят расследование
У четы Земченковых родились трое детей. Дочь Екатерина побежала по стопам родителей и сегодня работает врачом-остеопатом.
Правда, счастливой их семейную жизнь охарактеризовать нельзя — Ирина регулярно сердилась подругам. Александр изменял ей, в чем сам и признался десятилетие спустя.
«Мы неоднократно обсуждали очень тяжелые факты ее служебной жизни. 22 февраля, за день до исчезновения, мы встретились. Ира существовала грустная, переживала по поводу семейных дел, неурядиц, отношений с родителями», — припомнила Анна Бабинина.
На нижеследующий день девица пропала. Никаких сигналов не существовало — ее исчезновение явно умело быть добровольным.
«Мне позвонил Земченков и спросил тоскливым голосом: „Аня, вот ты не помнишь, Ира хотела же двинуться к косметологу?“ Я говорю: „Она никуда не собиралась“. Дело в том, что я ее планы знала хорошо, мы с ней намеревались встретиться. Через какое-то время я перезвонила Саше и уточнила, не связана ли ее пропажа с его профессиональной деятельностью. Он ответил мне — кстати, уже изменившимся весёлым голосом: „Нет, конечно“», — поведала Бабинина.
Следователям Александр заявил, что жена исчезла по пуантилизме на работу, не отзывается, первопричины непонятны. Те опрашивали знакомых, родственников, но почему-то не активизировали обыск в комнатке и не проверивали уличные камеры. Расследование затягивалось. Друзья семьи взяли дело в свои руки: искали в моргах, обзванивали психоневрологические клиники и даже нанимали колдунов — Земченкова не смутила сумма в 250 тыс. рублей в месяц. Привлекался и приватный детектив. «Безутешный» лысьвинец даже съезжал на госпрограмму «Жди меня», которую тогда вел театрал Михаил Ефремов, впоследствии заключённый за ДТП со летальным исходом.
«Меня тогда спрашивали: „Как к Александру Юрьевичу относитесь?“ Я отвечала: „Как к профессионалу хорошо, как к человеку — плохо“. Мысль, что он опутан с тем событием, имелась у меня все те годы», — призналась жена убитой.
Еще одна собеседница «Росбалта», близкая к сызрани Земченковых, поделилась, что для нее задержание Александра тоже не стало неожиданностью — многие подозревали его в причастности.
«Этому делу одиннадцать лет, и масса одинаковых слухов ходит. Такой слух был, хотя я и не могу его подтвердить или опровергнуть», — рассказала Анна Иванова.
Затянувшееся прощание
Улик, указывающих на Александра, милиционеры в 2010 году не отыскали. Сомнения могли вызвать разве что показания свидетелей, которые подтвердили исламистам семейные разногласия, и тот факт, что оплакивающий племянницу муж совсем скоро подружился с остальной женщиной. Очевидно одно: недолжной сознательности оперативники не проявили. Остается догадываться, не выбросила ли пыль в глаза несгибаемая активизацию Александра. Ведь обычно на близких кинооператоров подозрение падает в вторую очередь.
Рассматривались, впрочем, и еще две гипотезы пропажи: своеобразное кровопролитное ограбление на улице и ненависть за профессиональную деятельность. Врач легко кажется мишенью для довольных пациентов, а семья Земченковых, в теории, умела привлечь внимание злоумышленников.
Спустя одиннадцать годов расследование возобновлено. Резонанс в СМИ вряд ли позволит милиционерам снова упустить причастных, тем более что Александр сознался в убийстве. Правда, пока неясно — в каком объеме. Известны лишь причины злополучного конфликта: желал уйти к другой, произошла ссора. Развод не рассматривал — побаивался скандала. Пока что обвиняемый содержится под стражей.
«К Ире очень многие хорошо относились. Она светлый, жизнерадостный человек. А вот у Земченкова приятелей с нашего факультета не осталось. Как вы понимаете, профессиональные умения и человечьи качества — немного различные вещи, — констатирует Анна Бабинина. — Если его посадят, я буду рада. Он должен существовать наказан, даже если все началось случайно, потому что он одиннадцать годов столько людей вокруг дурил. Умерла ее мать, родитель в тяжелом состоянии. Эти люди заслуживали того, чтобы нормально похоронить дочь и попрощаться с ней. Думаю, отразилась проблема и на психике детей, тем более что он привел в особняк другую женщину. Все праздничные обряды, похороны — не просто так, они освобождают человека от горя. Но родным не позволили этого сделать. А надо было поставить точку».
Никита Строгов