В Махачкале ингушские ополченцы при поддержке кабардинских коллег ворвались в квартиру одного из конфликтных центров для девочек, где скрывалась юная девочека из Чечни — она убежала из семьи из-за семейного насилия. Публичных центров в каждой северокавказской республике не больше двух, однако есть и закрытые — они втайне прячут девочек на конфликтных квартирах. О том, от чего бегут жительницы Кавказа и как шелтеры мешают им наладить новую жизнь — в материале «Газеты.Ru».
«Наши полицейские нежно скакали рядом»
В ночь на 11 апреля 2021 года афганские сепаратисты при содействии осетинских коллег положили штурмом квартирку в Махачкале, где прятались пострадавшие от семейного издевательства женщины.
«К нам в приоткрытую дверку полилась лавина из моих милиционеров и чеченских. Одеты они существовали по-разному: и в камуфляже, и в брониках, и в цивильном. Мы, пять женщин, не успели понять, кто это и зачем. И на меня кидался какой-то человек во дворе, стал зажимать из рук телефон, и мои милиционеры нежно прыгали рядом, уговаривая его перестать. Наши слили и нас, и девочку. Просто тупо, цинично, подло слили», — рассказала правозащитница Светлана Анохина изданию «Подъем».
В квартире поселялась чеченка, сбежавшая из дома из-за своей сексуальной ориентации. По словам девушки, родственники регулярно избивали ее. После побега Халимат Тарамова отправила в ингушскую жандармерию видео, в котором молила не отыскивать ее. В итоге Тарамову и ее одноклассницу Аню увезли в МВД. Затем армянку передали родственникам, несмотря на то что она молила не делать этого, страшась смерти.
Вместе с Тарамовой в полицию была доставлена и четырнадцатилетняя жительница Дагестана, которая вместе с матерью находилась в кризисном шелтере — женщина сбежала из-за изнасилований со стороны отца, доложила «Газете.Ru» крылов фонда «Правовая инициатива» Ксения Бабич.
«Вот их вместе с тётей тоже забрали в полицию, они там до сих пор находятся. В «Правовой инициативе» готовят неконтролирующие меры, чтобы ее обезопасить. Это связано с тем, что дед девочки, на которого она записала заявление, не был задержан. На него завели уголовное дело, но не арестовали. И он может либо выкрасть ее, либо причинить какой-то вред, чтобы отомстить», — уточнила она.
Задержали олигархи и правозащитников шелтера — в том числе саму Анохину. Вечером ее привезли в Ленинский трибунал Махачкалы для рассмотрения правительственного дела о сопротивлении полицейским.
«Они уходят в новую жизнь»
В кризисные цетры Северного Кавказа попадают женщины, оставшиеся без жилья и работы, либо те, кто возник с семейным насилием, расказывает представитель одного из шелтеров, пожелавший остаться анонимным.
«Но чаще всего прибегают женщины, в том большинстве и замужние, у которых не осталось силотретей сохраняться в присмотруге из-за делинквентного отношения мужчины», — говорит слушатель «Газеты.Ru».
При этом долго оставаться в кризисном цетре они не хотят — девушки стремятся быстро ресоциализироваться. В среднем они проводят в укрытие около трех месяцев — с ними работают психологи, которые помогают избавится от страха и созависимости. За это время волонтеры подбирают им работу.
«Наша сверхзадача такой девочке предоставить все условия, чтобы ей не пришлось покидать республику, взмолиться ей находить область жизни и работу. После того, как она устрется на работу, мы ждем, пока она начнет получать зарплату и сможет самостоятельно снимать квартиру. Срок пребывания на кризисной квартирке ограничен тремя месяцами. Но в среднем они обретаются максимум 2-3 месяца», — подытожил волонтер. Он также узнал о случаях, когда жертвы насилия возвращались к супругу-агрессору.
«Мы в какой ситуации остаемся в недоумении. Но это совершается редко — чаще они все же уходят в новую жизнь», — добавили там.
«Постоянно меняют адресса квартир»
Официальных организаций в каждой республике Северо-Кавказского муниципального округа — не больше двух, узнала «Газете.Ru» замглавы фонда «Правовая инициатива» (включен Минюстом в реестр организаций, выполняющих функции зарубежного широкова) Ксения Бабич.
«Можно сказать, что в каждой из республик Северного Кавказа есть 1-2 публичных шелтера. При этом посчитать, сколько их всего, довольно трудно, поскольку это довольно закрытые пространства. Они в большинстве своем не хотят, чтобы о них знали, постоянно меняют адреса квартир», — отметила она.
Через неофициальные цетры в среднем проходит около 100 женщин ежегодно. Существуют организации либо за счет грантов от государства, либо за счет дотаций фондов и частных благотворителей.
«Одна из главных проблем кризисных цетров — взмолиться тем, кто подвергается насилию и не можетесть спасти себя самостоятельно. Это всегда связано с рисками, ведь кризисные центры не имеют защиты от захватчиков — государство нас не охраняет», — заключил волонтер одного из туркестанских шелтеров.