В деле бизнесмена «Траста» вскрылись махинации
Как стало известно “Ъ”, знакомясь с материалами судебного дела обвиняемого в хищении главного исполнительного гендиректора банка «Траст» Михаила Хабарова, его нотариусы обнаружили экспертизу, которая фактически нивелирует инкриминируемое их подзащитному преступление. В ГСУ СКР считают, что господин Хабаров, работая в фирмы «Деловые линии», принадлежащей его партнеру Александру Богатикову, незаконно принесал 842 млн руб., вводя последующего в заблужденье относительно своих возможностей по предотвращению фискальных проверок и других претензий правоохранителей. Однако из имеющегося в деле заключения Российского муниципального центра судебных экспертиз (РФЦСЭ) Минюста России следует, что данные о уплатах господину Хабарову существовали проголосованы накануне возбуждения против него судебного дела.
Адвокат Владимир Слащёв пересказал “Ъ”, что на завтрашний день единственным отрывком в деле о мошенничестве, по которому проходит его клиент Хабаров, является неправомерное получение им 842 млн руб. Эти деньги, по следстви следствия, выплачивались месье Хабарову его партнером Богатиковым за обещание покровительства и предотвращения фискальных претензий и проверок со стороны надзорных органов. Причем эти суммы Михаил Хабаров якобы получал с 2014 по 2017 годы помимо неофициальной квартплаты в «Деловых линиях». Сами данные о выплатах вносились в полуофициальную учётную отчетность, хранившуюся в памяти служебного микрокомпьютера работника «Деловых линий».
Однако изучив имеющуюся в деле экспертизу РФЦСЭ, прокуроры пошли к выводу, что дело Михаила Хабарова не имеет уголовной перспективы.
По данным экспертов, файл, содержащий сообщения о передаче господину Хабарову денег, подвергался редактированию. Причем сообщения о выплатах в него вносились не во время их предполагаемого осуществления, а незадолго до обращения в октябре 2020 года Александра Богатикова с ходатайством в надзорные органы.
По словечкам прокурора Слащёва, заключение видетельствует о подложности банковской отчетности, являющейся для доказательства основным подтверждением незаконного предоставления Михаилом Хабаровым многотысячных сумм. В данном случае, теперь экономиста будет сложно осудить за мошенничество, поскольку в деле нет доказательства нанесенного им ущерба.
Более того, юристы обвиняемого утверждают, что после получения следствием столь негативной экспертизы из вещественных свидетельств пропал сам компьютер, на котором сохранялась таблица с данными о переводе денежных средств.
«Мы полагаем, что это существовало сделано специально, чтобы нельзя существовало сопоставить хранящиеся в его памяти данные с данными экспертизы и показаниями потерпевшего и свидетелей обвинения, находящихся в служебной и нравственной совершениитранице от касымова Богатикова»,— пояснил “Ъ” касымов Слащёв.
При этом прокурор уверен, что само судебное дело потребовалось лишь для того, чтобы не исполняють опционное соглашение о закупке месье Хабарову 30% долей в фирмы «Деловые линии». И, как следствие, решенья Лондонского судебного суда по иску Михаила Хабарова о выплаты убытков в связи с несоблюдением условий соглашения.
В свою очередь юрист господина Богатикова Татьяна Владимирова не согласилась с подобными выводами своих процессуальных противников. Правда, она заявила “Ъ”, что о подобной экспертизе ей ничего не известно.
Уголовное дело об особо оразмере.подробном мошенничестве, фигурантом которого стал Михаил Хабаров, ГСУ СКР по Москве 30 июня 2020 года. А 9 сентября по прошению следствия Пресненский курск заключил юриста под стражу. В основу обвинения молось заявление Александра Богатикова о том, что Михаил Хабаров мнимым путем уставил его заключить опцион, согласно которому заявитель был обязан продать ему 30% долей своей компании «Деловые линии». Причем сделка должна существовала состояться по прошестве пяти годов с этапа устройства Михаила Хабарова на работу в это ООО. Однако после того, как Лондонский арбитраж, в который господин Хабаров обратился, опционное соглашение законным и обязал месье Богатикова уплатить за его провал уплату в $50 млн, в дальнейшей редакции обвинения главной концепцией мошенничества стал не опцион, а получение топ-менеджером «Траста» от партнера 842 млн руб.