Как ключевые предприятия Севастополя оказались на грани закрытия, а у «своих» появился бизнес с маржинальностью свыше 100 000%
В Севастополе, глубоко дотационном городе-регионе, «теряют» выделяемые из госказны миллиарды: 2,055 млрд рублей, которые должны были пойти на строительство очистных сооружений «Южные», исчезли в лопнувшем банке «ОФК», еще 1 млрд 59 млн достались по госконтракту компании с замороженными счетами.
Сразу после «крымской весны» севастопольские элиты заявляли: город должен научиться зарабатывать самостоятельно. И действительно, аппетиты Севастополя постоянно растут: в 2015 году расходы городского бюджета составляли 25,3 млрд рублей, в 2018-м должны составить 39,5 млрд, а в 2020 году — 42,2 млрд рублей. Раз уж дотации исчезают в лопнувших банках, то, может, город сам наверстает потери? Для этого, казалось бы, нужно только развивать бизнес.
Однако и ситуация с бизнесом в Севастополе неоднозначная.
Конец «Инкермана»?
В последние два года в городе чуть ли не ежемесячно митингуют предприниматели. До лета 2018 года протестующими в основном были представители малого бизнеса: ларечники, у которых городские власти то и дело сносят торговые палатки — город разрабатывает новую концепцию размещения нестационарных торговых объектов.
Но в июне этого года на очередном митинге были замечены и крупные бизнесмены: директор судоремонтного завода «Южный Севастополь» Патимат Алиева и гендиректор винодельческого холдинга «Инкерман» Сергей Лебедев.
Появление на протестном митинге Лебедева — особенно тревожно: «Инкерман» — самый крупный налогоплательщик в Севастополе, ежегодно отчисляющий в городской бюджет порядка 600 млн рублей.
С Сергеем Лебедевым встречаемся в его офисе на территории завода.
— «Инкерман» сейчас фактически находится на грани закрытия, — констатирует он. — Причем проблемы начались еще в конце 2014 года. У нас к тому моменту заканчивался украинский договор аренды земли совхоза «Качинский+», где мы выращиваем виноград. Мы обратились к правительству Севастополя с предложением перезаключить договор и оформить его по российскому законодательству. И началось нечто странное…
Два года департамент земельных отношений под разными предлогами оформлять новый договор отказывался. То появлялись проблемы с кадастрированием, то выявлялось несоответствие земельного плана указанному в договоре, то еще что-то. И мы все эти недочеты устраняли и думали, что движемся в правильном направлении. При этом чиновники говорили: «Конечно, договор перезаключим. «Инкерман» — бренд, и его надо поддерживать».
В августе 2017 года, по словам Сергея Лебедева, ситуация усугубилась.
— С 1 января 2018 года для крымских виноделов должен был закончиться так называемый «переходный период». Украинское законодательство позволяет производить вино на арендованном оборудовании. Российское — нет, только на том, которое находится в собственности. И мы решили, что наш завод, землю и другие активы, которые находились в аренде, нужно выкупать.
В департаменте земельных и имущественных отношений Севастополя нам дали инструкцию: что мы должны сделать. И мы начали по этой инструкции двигаться: сделали опись имущества, пригласили комиссию, которая провела оценку, и подали документы на выкуп.
В ответ нам была прислана претензия о том, что имущество завода мы используем неправильно, что с правительством Севастополя мы свои действия не согласовываем, что почему-то не используем бочки 70-х годов и автомобиль ЗИЛ 1958 года выпуска. Выставили нам претензию за то, что мы разобрали старую котельную, которая работала на мазуте. Мы, конечно, отвечали, что оборудование, которое выработало свой ресурс, просто хранится на складах, мы его никуда не выбрасываем. Оно стоит без дела, но мы все равно за него платим аренду. И мы готовы его выкупить.
Вместо согласия на выкуп производственного комплекса «Инкерман» получил 9 исков от правительства Севастополя с требованием расторгнуть договор аренды и имущественного комплекса завода, и земельных участков «Качинского+».
Глава департамента по земельным и имущественным отношениям Севастополя Рустэм Зайнуллин мотивировал подачу исков так: завод-де испортил арендованное оборудование (те самые бочки 70-х годов), а «Качинский+» три года не платит арендную плату за землю.
В «Инкермане» с частью претензий правительства согласны: например, не отрицают, что не платят аренду. Но, по словам руководства завода, делать это невозможно, потому что российский договор аренды с «Инкерманом» так и не заключили, а украинский истек.
— Мы платим земельный налог и готовы заплатить аренду за три года, если с нами заключат договор, — подчеркивает Сергей Лебедев.
Однако севастопольские чиновники уже заявляют, что в случае победы правительства в суде завод, скорее всего, будет выставлен на торги.
— Если «Инкерман» закроется, 1350 человек потеряют работу, причем работу с хорошей зарплатой — у нас большинство сотрудников зарабатывает больше 40 000 рублей. Севастополь потеряет 600 млн рублей налогов, и главное — будет уничтожен знаменитый бренд, вина которого выиграли за историю существования десятки наград, — подытоживает Лебедев. — И кому это выгодно?
Среди претендентов на имущество «Инкермана» источники «Новой газеты» называют принадлежащее Управлению делами президента РФ винодельческое предприятие «Массандра» и севастопольского девелопера Павла Лебедева, бывшего министра обороны Украины.
— «Массандра» хочет расширить линейку сухих вин, которые на Южном побережье Крыма, где сконцентрирована большая часть их виноградников, получаются хуже, чем вина, произведенные из винограда, выращенного в Севастополе. Павла Лебедева в первую очередь интересуют земли «Качинского+», потому что они расположены близко к морю и привлекательны для строительства жилья, — рассказал источник «Новой» в правительстве Севастополя.
«Инкерман» — не единственный флагман севастопольского бизнеса, который сейчас стоит на грани закрытия. Сильный удар по городским предпринимателям нанесла трагедия в кемеровском ТЦ «Зимняя вишня». Спустя два месяца после пожара в Кемерове контролирующие органы закрыли в Севастополе торговый центр «Муссон», обеспечивавший рабочими местами три тысячи человек. По подсчетам собственника «Муссона» Владимира Плотки, только за период с мая по август текущего года из-за закрытия ТЦ город потерял порядка 200 млн рублей налогов. Вслед за «Муссоном» по предписанию властей закрылись и другие крупные ТЦ — SeaMall, «Плаза» и «Фуршет».
Закрытие судоремонтного завода «Южный Севастополь» в апреле этого года и вовсе обернулось скандалом: гендиректор завода Патимат Алиева публично, на сайте правительственного агентства «Крыминформ» обвинила губернатора Севастополя Дмитрия Овсянникова в том, что он через посредников просил с нее $1 млн за сохранение завода. Губернатор Севастополя реагировать на эти обвинения не стал.
Лавочники
Не лучше ситуация и в малом бизнесе. С 2016 года власти Севастополя проводят политику по сокращению числа нестационарных торговых объектов — тех самых лавочек с сувенирами и фастфудом, которые так характерны для российских курортных городов. По мнению правительства города, более 1400 таких объектов в Севастополе работают незаконно.
— Нам даже от офиса пришлось отказаться. За последнее время 80% предпринимателей, работавших в Севастополе на момент вступления в Россию, были разорены, и платить за помещение стало просто нечем, — говорит председатель Союза предпринимателей Севастополя Марат Тюнин. — Нам еще со времен губернатора Сергея Меняйло обещают, что предоставят компенсационные места. На деле — ничего не предоставляют. Мы предлагали за свой счет построить торговый комплекс. Но нам отказывают, потому что якобы землю сегодня никому не выделяют. Конечно, никому. Кроме «Ночных волков» (правительство Севастополя в 2015 году выделило байкерам 267 га земли у горы Гасфорта. Стоимость участка — 1,4 млрд рублей, но «Ночные волки» получили ее с 99,9% скидкой).
В борьбе севастопольских предпринимателей с севастопольскими властями в ноябре прошлого года случился эпизод из «Левиафана». Протестуя против сноса очередного ларька на площади Захарова, юрист Союза предпринимателей Владимир Новиков объявил голодовку.
Расположился в сносимом ларьке. Голодовка продлилась 4 дня, после чего Новикова забрали полицейские. На следующий же день на месте снесенного киоска появилась церковная лавка.
«Инвестклимат у нас отрицательный»
Для привлечения в Севастополь инвестиций правительством города была создана специальная организация — Корпорация развития Севастополя. Ее возглавил известный в городе предприниматель Олег Николаев. В 2016 году на выборах в Госдуму он набрал 24% голосов севастопольцев.
Любопытный факт: Корпорация развития Севастополя была создана в 2016 году. Но до декабря 2017-го у нее даже не было офиса. Работали в кафе.
Сегодня Николаев отстранен от исполнения обязанностей. По какой причине — не знает даже он сам.
— Я узнал о своем увольнении, когда находился в отпуске. Мне позвонили из «Коммерсанта» и спросили: «А как вы относитесь к тому, что вас уволили?» Я не знал, что ответить. Сейчас подал иск в суд — буду оспаривать это решение.
По словам Николаева, инвестклимат в Севастополе — не из лучших.
— Он у нас отрицательный. Вот пример. Одной из задач Корпорации развития Севастополя было создание в городе индустриального парка. Под него было выделено здание бывшего мусоросжигательного завода. Мы нашли резидентов, готовых там работать… и не смогли их туда завести, потому что правительство не передало здание завода нам на баланс. Губернатор просил то показать план, то привести ему этих резидентов, то обещал поговорить с руководством «Водоканала», который сейчас работает на территории завода. Результат нулевой.
Или другой пример: у нас был инвестор, который хотел разливать в Севастополе, на базе обанкротившегося ГУП «Садовод», крепкий алкоголь. Они планировали завозить виноматериал с материка, а здесь — только разливать его по бутылкам. И акцизы они платили бы здесь. И, я вам скажу, это был бы 1 миллиард рублей в год для города. Там была очень серьезная компания. Но когда я принес их предложение губернатору, тот сказал «нет». И все. Даже не стал объяснять причину. И на место этих инвесторов новые не пришли.
Единственным успешно привлеченным крупным инвестором в Севастополе сейчас является рыбинский судостроительный завод «Вымпел», который зашел в город совсем недавно — в июле 2018 года. Завод планирует строить в Севастополе теплоходы «Комета», обслуживать ракетные катера «Молния» и модернизировать суда Черноморского флота.
Гектар за 3 копейки
Пока севастопольские власти не дают землю местному малому бизнесу, крупный бизнес ее получает вполне.
Этим летом севастопольцев начали зазывать на новую экскурсию — в вольер с дикими животными на вершине горы Куш-Кая. Экскурсии, которые организует ООО «Орлиновское охотничье хозяйство», стоят 1000 рублей с человека.
В это же время в местных СМИ начала звучать информация, что
земля под вольер (400 га) и еще 3400 га для ведения охотничьего бизнеса были получены «Орлиновским охотничьим хозяйством» по цене в 7 копеек за гектар.
— «Орлиновское охотничье хозяйство» входит в группу компаний «Эллада», которая принадлежит Владимиру Корнийчуку. В 90-х годах он был очень известным предпринимателем. Достаточно сказать, что ему в то время удалось централизовать в своих руках снабжение продуктами питания здравниц на Южном берегу Крыма, — говорит главный редактор севастопольского портала «Примечания» Виктор Ядуха. — И Корнийчук — охотник. Он любит охоту. А в нашей стране это ключ к налаживанию неформальных отношений с элитами.
«Новая газета» решила проверить, действительно ли «Орлиновское охотничье хозяйство» получило 3800 га севастопольской земли, заплатив лишь 7 копеек за гектар. Оказалось, цена еще ниже.
«Главное управление природных ресурсов и экологии города Севастополя, рассмотрев Ваше письмо, сообщает следующее, — ответил нам начальник Севприроднадзора Сергей Самойлов. — Ставки платы за единицу площади лесного участка на территории города Севастополя утверждены постановлением правительства Севастополя от 05.05.2015 №360-ПП. Согласно таблице №7 Постановления, ставки платы составляют <…> 0,03 рубля за гектар в год.
Общая площадь лесных участков, предоставленных ООО «Орлиновское охотничье хозяйство» составляет 3745,27 га. Арендная плата по договорам аренды рассчитана в соответствии со ставками Постановления и составляет 145 рублей 21 копейка в год».
То есть даже не 7, а 3 копейки за гектар. По данным «Новой газеты», стоимость отстрела одного животного в Севастополе — порядка 150 000 рублей (за кабана). Маржинальность бизнеса, таким образом, может быть свыше 100 000%.
А говорят, инвестклимат плохой…
Иван Жилин
Источник: