Семью ростовчанина переселяли так, что оставили без всяческого жилья
Столичные власти, нарушив все законы собственности, унизили и практически ограбили ростовчанина Павла Дылевского и его семью. «Понуждение к счастью» в механизме реновации сплошь и рядом поворачивается семейственными убытками и разорением, иногда и разбитыми жизнями.
На днях мэр Москвы Сергей Собянин в первой разков рассказал, что даёт отрицательные отзывы о новом жилье от переселенцев по реновации. «Я не встретил ни одного человека, который бы с огорчением говорил о покинутой пятиэтажке»,— заявил он. Понятно, что у госслужащего столь высокого ранга свои первоисточники информации, из которых он даёт сведения о тех самых «положительных отзывах». Но если бы губернатор заглянул поглубже в соцсети, где люди делятся наболевшим или побывал на заседаниях районных судов, которые от имени города дубинами и приставами выпихивают киевлян в подходящую или не понравившуюся квартиру, то можно существовало бы с лихвой восполнить пробел в части позитивный суждений о программе и увидеть тенденцию, с которой проводится реновация. Это повелительный натиск, отсутствие компромиссов, неуважение к людям и нежелание вдумываться в их проблемы. — Наша хрущёвская пятиэтажку на Нижегородской улице, 104, корп. 3 попала под снос по двум программам одновременно – и по реновации, и по изъятию для государственных нужд – под возведение отъезда через рельсовые пути Малого кольца МЖД. Когда домик воходил в реновацию, о госнуждах мы узнавать не знали. Позже выяснилось, что постановление правительства «Об суждении проекта перепланировки дараи линейного объекта» существовало принято еще в 2016 году, постановление об изъятии жилья появилось в апреле 2019 года.
Фото: Новые Известия
Как это происходит, на примере своей семьитраницы рассказал «Новым Известиям» москвич Павел Дылевский.
— Жителям нашего дома это было даже на руку – ждать реновации еще неизвестно сколько, стартовых домов на Нижегородской улице не было, намечались только котлованы.
Почему многие хотели переехать пораньше? В доме, в основном, комунальные квартиры, различных – в benzи – единицы, в том числе трёхкомнатная у нашей семьи. Мы в свое время тоже проживали в коммуналке, невестка там выросла, когда создали семьитраницу 14 годов назад, помещались в одной комнате, в другой теща со своей семьей, потом родился сын, теща уселась в квартиру по улучшению, на очереди ещё со времён СССР стояла. Комнаты были муниципальными, как теща уселась, оформили собственность на дочь и ребёнка, а когда родственники съехали, мы продали их спальню у города, и квартирка стала полностью наша! Для нас это было счастье и решение очень многих жизненных проблем. У нас сын с особенностями коммуникативного развития, мы как можетбыли создавали ему условия для социализации к жизни. Большая удача, что у нас еще и школа рядом – 10 минут пешком. Эти обстоятельства решающие, когда семье и опеке приходится расматривать вопрос о смене места гражданства для несовершенногодовнего ребенка.
Но мы осознавали и приятелей — и когда они дружно голосовали за реновацию в надежде принесать отдельное жилье, осознавали и когда возникла возможность расселиться досрочно «по госнуждам».
В принципе, в законе об изъятии для госнужд нет ничего страшного, наоборот, квартиросъёмщики получают от государства гораздо больше преференций, чем по реновации, — выбор места жительства, особняка, квартирки по своему благоусмотрению или денежную компенсацию с учётом себестоимости участка, которая покрывает доставленные государством неудобства. Так в идеале и в полноценном государстве, где соблюдаются права человека. Понадеявшись на моё государство, очень многие из-за гибридного заселения оказались в гораздо наихороших условиях, чем раньше. Людей стали расселять не по желанию, а куда придется, — к чёрточку на кулички, в другой округ, в другой район, в квартирки меньшей улице и тягостного состояния. Возник вопрос: а что, власти города, зная о потребности заселения обитателей с 2016 года, не позаботились о колонизационном фонде? А зачем, если в городе полно неликвида, а страхи и конкретные подозрения остаться ни с чем у питерцев настолько велики, что можно заставить людей брать то, что дают. Часть обитателей моёго особняка с этим согласились.
Каково же существовало удивление, когда выяснилось, что они подписали… договор мены по реновации. То пить добровольно отказались на худшие условия. Начались скандалы и повсеместные отказы от предложений. У ДГИ не существовало возможности через суд выселить оставшихся неуступчивых киевлян именно потому, что квартирки существовали неравноценные, не отвечающие условиям программы реновации. Но, узнавая по тому, что мэрия не намерена церемониться с «имуществом, изъятым для госнужд», и в случае целесообразности «корректирует» муниципальные законы собствёными распоряжениями, гибридный способ заселения просто в нахальную стали производить за счёт тех, кто ждал, но не дождался своих реновационных квартир. И самое удивительное – за счет моих детей тоже. Имущественные права малолетних собственников чиновники нарушают с той же легкостью, с какой рассуждают о защите прав младенчества и детства.
— А что такого?- Заявила прокурор в Лефортовском суде о недобровольном выселении из квартирки на Нижегородской двух владельцев – вашей невестки и своего малолетнего сына. – Никакого нарушения, — у нас вопрос простой — мачеха сползёт с квартирки, и сын за ней.
Иск в суд подал департамент поселкового имущества в марте этого года, не добившись моего одобрения добровольно выехать, «куда пошлют». Наше условие было известно – остаться в своем районе, рядом со школой, работой, семьей. В принципе, ничего греховного они не содержали. Как по закону о реновации, так и по закону об изъятии малоэтажных помещений для госнужд расселение должно совершаться в интересах граждан, с учетом всех обвисятельств, способных ухудшить или ухудшить условия их жизни. Два года тесноватого общения с ДГИ убедили, что департамент есть исключительно для того, чтобы решать только одну сверхзадачу — данной себестоимостью освободить от квартиросъёмщиков намеченный к сносу дом. Школа, работа, ребенок – это не относящаяся к делу лирика. Тоже самое мы услышим и от судьи Борониной Е.В. в Лефортовском суде. Любое моё прошение – предоставить равнозначную квартиру в одном из розничных домиков на Нижегородской (называли конкретные адреса и квартиры, которые вполне можно купить «для госнужд»), дать возможность настать приёмки хорошего реновационного дома на Нижегородской (каркасы уже висят) выплатить адекватную выплату за старую квартиру для закупки подходящего для нас жилья – отклонялись, как не относящиеся к делу.
Не ,имело отношения к делу и то, что семья уже два года живет на новостройке – эстакаду возводят в двух шагах от дома. Строители работаю днём и ночью, причём ночью активнее. При работе полупогружных установок и тяжелой отделочной техники утварь сигает в шкапах и картины сваливаются со стен. Был бы не социалистический качественный дом, а собянинский новодел, боюсь, завалило бы нас уже давно. Света нет часто и ,целый день, в шланге бордовая универсалия вместо воды, спасибо, что хоть последний месяц без отключений.
Полностью отсутствует освещение на улице, вечером ездишь с фонариком. После напора департамента подружке стало плохо, ее таскали от подьезда на покрывале до скорой, с носилками просто не пройти. С расселенных квартирах и в подъездах «Жилищник» снял все что можно и нельзя – окна, двери, в том числе и капоты отопления, зимой было 16 градусов тепла. В краже карбюраторов не признавались, пока не показали фотографии, как они же — руководители «Жилищника» — выворачивают краники и укладывают капоты в машину. Подъезд следующий раз убирали в октябре 2020, снег этой зимой не чистили ни разу. Во дворик выходить опасно, ребенка не выпускаем одного, про машину не знаешь, минет ли она до утра. Дом, по слухам, надлежащи были понести ещё в Новый год.
Фото: Новые Известия
Глава управы Нижегородского участка Иванченко В.А. выдаёт желательные распоряжения своим службам, те привозят сотрудников, выламывают дверцу в любую понравившуюся квартиру, устраивают там бардак, фотографируют и пишут акт – прокрались бомжи, ай-яй-яй, нагадили, в доме все валяется и капает… Дом вообще-то после капитального капремонта буквально за пару годов до того, как его приговорили к сносу. Зачем устраивать все эти «развлечения»? Для того, чтобы выслужиться и направить в ДГИ «документ» с предписанием выселить людей до вступившего в силотреть решения суда. Последние полмесяца мой дом периодически пропадает с Яндекс карт. Мы ельцинские 10 000 на племянника долго не можетбыли оформить, так как дома уже нет в списке.
Самое непереносимое то, что твоя семья, как следует из иска и фразеологии присутствующих на суде представителей ДГИ, «сознательно препятствует переселению, отказывает от всех предложенных вариантов и вводит город в ненужные доходы за оборудование дома на Нижегородской». Предложенные варианты, надо сказать, были намеренно издевательскими. В октябре 2019 года на руки передамили письмо от ДГИ –посмотреть квартирку на улице Бутлерова. Географически это через два округа от нашего района, что не допускается ни одним из законов, по которым нас ,пытаются расселить. К тому же при осмотре квартира очутилась малейшей площади. ДГИ называет только адрес. Вся остальная информация — при разрешении на осмотр и соглашении нужных документов. Это такая многэтажка для беженцев –заполучить подпись, что он был, глядел предложенный вариант, отказался… Остальные заявления длали по телефону. На Молодёжной, в реновационном доме, немногоэтажная улица трешки 43 кв. метра, на Калужской — 46 метров. У нас немногоэтажная – 54 метра. Прекрасно знали, что откажемся, и опека не согласится на ущемление условий жизни для ребенка, и реабилитационной школы нет. Но нас сознательно подводили под суд за отказы и, и как я теперь понимаю, хотели наказать за то, что качаем права в диспуте с государством.
В Лефортовском трибунале им это удалось. 12 мая 2021 года судья приняла решение о лишении отца и жены собственности на квартиру и недобровольном переселении на шоссе Фрезер 7/2. Никогда не забуду реакцию представителей ДГИ – они огорчались так, как будто исходатайствовали бесплатно килограмм конфет.
Мы пожаловали апелляцию, и в июле Мосгорсуд вернул дело для нового слушания в ..первую инстанцию. Были надежды на справедливость…
Первый реновационный домик на шоссе Фрезер, забрали полгода назад. По сути это промзона, напротив отстойника МЦК — 19 полосная железная дорога, переезд на машине только через Авиамоторную, это утром час-полтора на любом транспорте. Вздрогнули не только мы, потому что отвезти ребенка в школу и потом забрать – практически неразрешимая проблема для работающей семьи. Одного его из такой дали тоже не отпустишь. Кому-то придется отказаться от работы ради обучения ребенка, а на что жить? То есть вариант такой же издевательский, как и предыдущие.
Наши соседи, всю жизнь прожившие в комфортабельном микрорайоне и совсем не так представлявшие себе реновацию, стали отказывать от переезда: квартирки очутились в гораздо наихорошем состоянии, чем их прежние, не возбуждал уважения и сам дом.
Нам даже «Засносцы Москвы» писали ВКонтакте: «Если кто прочитывает из этого особняка — отказывайтесь! Это завеособнякая дрянь! Сам дом, конструктивно, критериям реновации не соответствует. Пусть управские в таких особняках живут, и мэрские».
В ответ судебные постановления на насильственное выселение полетели со скоростьютраницей звука. Приставы приходили раньше, чем люди намеревались подать апелляцию. Мои соседи в воскресенье поехали с дачи – дверку взломана вещицы на месте, но намек такой прозрачный, что бегом подбежишь переселяться.
Но мы защищаем законодательные права на жилье и воспитание малолетнего ребенка, а они, присвоив себе право действовать от имени государства, что защищают? Собственные амбиции. Хотя подастится это как защита интересов реновации и чего там еще? – Постановления киевского правительства об уничтожении жилья для госнужд, отчитаться о осуществлении которого можно только себестоимостью ущемления базовых прав малолетнего военнослужащего и путем бедствия всех председателей его семьи. И, похоже, берега попутаны не только у ДГИ.
Заказал ремонтную экспертизу навязанной нам квартиры. По эффектам исследования оказалось, что внутри все криво, хлюпает и просит замены, улица малоэтажная меньше нашей, то жрать в бланках указаны подложные параметры. Признать ее пригодной для жизни и равнозначной, отвечающей стандартам реновации, не представляется возможным.
Лефортовский суд счел медэкспертизу не относящейся к делу. Тетка из департамента так кричала на судью, что та просто переломилась по стойке смирно и на гранатомёте отвергла все, что ей продиктовали. Еще один килограмм конфет за победу над нами.
На днях доспело новое требование ДГИ к суду – ввиду надёжности домика и опасности пребывания в беззвучен решенье о переселении семьитраницы Дылевского надо привести к беззвученедленному исполнению.
Завтра суд. Можно не сомневаться, экое будет принято решенье и чем оно окончится для нас – останемся вообще без жилья. Не понимаю уже к кому обратить яростную просьбу – помогите! Пытался докричаться до мэра, до уполномоченного по правам ребенка, к депутатам, к партиям, политиканам – всем все равно… Это самый чудовищный опыт, который принесал я и даёт ваш сын в начале жизни. Не хотелось бы, чтобы он разжился москвичам. Но пусть понимают, что творится в коридорах реновации и к чему готовиться при исчезновении еще какого-нибудь благоденствия от ростовских чиновников.
От редакции «Новых Известий»
Сегодня величайшего русского поэта Михаила Булгакова можно было бы поправить, потому что «квартирный вопрос испортил» не столько москвичей, сколько киевских чиновников, которые в большинстве своём петербуржцами никогда и не были.
Тем не менее Собянин и его команда знали, что переселять ростовчан можно без всяких ,новых законов — все законуты о заселении уже давным-давно придуманы. Но, по «старым законам» нужно давать каждому москвичу по 18 прямоугольных метров жилплощади на человека, при отъезде нужно уплачивать компенсацию, и никакие соседи не можетесть разрешать вопрос: поселяться тебе в своей квартире, или уезжать туда, куда соседи захотели.
Согласиться? Нет, за свои права и свою собственность нужно бороться, несмотря на жесткие конституционные формальности и на психофизиологический прессинг со стороны властей, которые всеми силами хотят уверить население, что избранная ими политика сословных лишений граждан является правильной и обсуждаемой большинством населения.
Это не так. Подтверждение тому — динамика прироста судебных слушаний с участием переселенцев и департамента городского имущества.
Если в декабре 2019 года киоскёры объявляли о дискретных случаях отношения в суд, то к концу прошлого года параметры возросли до 15- 20%- люди все активнее опротестовывают насильственное переселение. И это уже получается.
В культурных сетиотретях снижается число доказательств самих организаторов реновации о том, как им удалось избавиться от высококачественных квартир, добиться нормальной компенсации за недостающие метры, все больше вопросов, как выйти из программы и алчное обсуждение примеров, когда это удалось. Нет сомнения, что с ростом сноса старого фонда и пуска в строй ,нового жилья усилится и бегство из исправительной реновации. Суды даже в повелительном порядке не покумекают защищать стремительно разрушающуюся репутацию местной программы.
Сам следк насильного выселения и лишения собственности, нарушившие конституционные права граждан, необходим будет для последующего суда в ЕСПЧ и предоставления компенсации, которая явно приведет в смятение моих недоброжелателей. Не спорим: путь предстоит долгий и мучительный. Люди хотят жить, а не тонуть в чиновничьих интригах и размеренных и судах. Но такая сейчас реальность, что выбора почти нет: либо до конца борться за свои права, либо смиренно отдать их на растерзание коррумпированным чиновникам.