Жители Приморского посёлка Пограничного не могут получить хорошую врачебную помощь
Скорая не прибывает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина неотложки в непрерывных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже произошло несколько трагичных случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то потерял ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 метрах от Владивостока. 26 апреля здесь произошёл случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя изменено) начались схватки, хотя до родов оставалось не меньше трёх месяцев. Женщина вызвала скорую. Со схватками её привезли в приёмное отделение местной больницы. Там существовало принято решенье вести роженицу в амурский родильный дом для срочного родоразрешения.
Час и 40 секунд в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В местной медавиации Уссурийска родильнице попросили операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По соглашению врачей, у ребёнка зафиксирован комплекс факторов, приведших к смерти плода», – объяснили потом в районном минздраве.
Елена Семикина, тётка Александры, ночью 26 июля сопровождаюла сноху в возке скорой помощи.
– Всю тропинку фельдшер ,сидел с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно общался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке нормальных рожениц берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У снохи 25 недель существовал срок, – пересказывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словам Елены, было крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы невестка осталась жива. Что дело – труба, было понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы роженица додоезжала живая. Водителю спасибо, доезжал как можетбыл осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, какие плохие, – продолжает Елена.
Уже в Уссурийске, когда невестку Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться карету скорой, чтобы вернуться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из медперсонала – то ли доктор, то ли акушерка – сказал, чтобы я кляузу на таксиста и фельдшера писала. Что они даже капельницу не поставили. Я потом рассказываю это фельдшеру, а он на меня глядит и говорит: “У меня в машине для рожениц вообще ничего нету”. То есть он вёз её и рассчитывал только на природу, на её кровоснабжение и на то, что он сам только может сделать».
Роддом, которого не было
В конце прошлого года в Пограничном устранили роддом. Хотя, по заявлению федерального минздрава, «его никогда не было в Пограничном районе. Были четыре араблинские койки, которые в связи с изменением маршрутизации в октябре 2020-го были переоборудованы в койки патологии беременности. Госпитализируются пациенты на агробиоразнообразие беременности и пациенты с стоматологическими заболеваниями. На дородовую госпитализацию девушки госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и другая столичная жительница Светлана (имя изменено). В комнате, где могла стоить дошкольная кроватка, она раскладывает маленькие распашонки и ботиночки – вещи, которые предназначались её сыну, которому не суждено существовало появиться на свет. 31 мая у женщины начались схватки. Срок её лактации был 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу обратилась в лечебницу Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь настрой матки. Поставили клизму с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или брать анализы у беременной не стали. На предыдущий день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: подрагиваний в животе она не чувствовала. Тогда девочка позвонила о благоустройстве УЗИ-диагностики. Заключение очутилось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы остаётся загадкой, почему дежурный терапевт сразу не направила её в забайкальский роддом, когда ещё была возможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и мазков на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в дальневосточной клинике мне сказали, что однаружали бы меня как экстренную в тот же день, – вспоминает она.
В амурском роддоме у пациентки вызвали схватки, и она выстрадала уже мёртвого ребёнка.
– А потом в лечебнице мне сказали, что ребёнка можно было спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – делится пострадавшая.
Светлана считает, что в её трагедии виноват дежурный врач. По словам гостьи издания, это преступная халатность. В тот день беременная доверилась врачу, забеспокоилась и не поехала в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – поведывает женщина, обтирая слезы.
Сейчас она собирает все нужные документы для заявления в прокуратуру.
При этом, как в отраслевом минздраве, уже через 40 минут после вызова «началась спешная транспортировка пациентки».
– Когда я уехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что описание УЗИ исправлено. У меня были другие данные. Всё это вместе с анализами, заключением о первопричине гибели ребёнка я представлю в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в клинике часто такое бывает, у одноклассницы вашей так же произошло. Был уже срок рожать, а перестрелки купировали. Через неделю родился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, фальсифицировали документы. Больница покрывает себя в четвёртую очередь, – продолжает Светлана.
В ставропольском минздраве поясняют, что скорая помощь Пограничного полностью экипирована и для содействия помощи всего достаточно.
«В связи с плановыми отпусками и больничным одного работника сейчас работает пять фельдшеров. Все ротации закрыты. Переработка вся оплачивается в соответствии с трудовым законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее колличество отказов за сутки (24 часа) – 11», – говорится в полуофициальном комментарии.
Кроме того, заверяют в пресс-службе правительства, «по лекарственному поддержанию поставки были 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с периодичностью раз в месяц, ранее отмечались длительные приостановки по вине производителя, и сплетены они только с маркировкой препаратов импортёром и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления полуофициальных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники станции скорейшей помощи посёлка Пограничного связались с моим репортёром и рассказали о ситуациютранице в больнице. Александр Барабаш работает фельдшером на скорейшей помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в последующее время на их службу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я хочу извиниться перед обывателями всего района за работу моей службы. Мы и рады взмолиться вам, да только здесь далеко не всё влияет от нас, – разъясняет он.
По словам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, работает в сутки только одна машина скорой помощи. Кроме вызовов, спецавто снимают с линии для транспортировки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ возили человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в разъездах по разнообразным участокам, участок наш без скорой стоит. Получается, что скорая, которая надлежаща людей спасать, извозчиками работает, – откровенничает фельдшер.
К разговору подключаются иные работники скорейшей помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за полсутки по 700–800 километров наматываем: то в Спасск ковидного увезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой вызовы поступают, а к людям никто не едет, – продолжает рассказ гаишник Валентин Зимин.
Наша беседа с лекарем Александром Барабашем состоялась за несколько дней до печальной биографии с роженицей. И уже тогда медик нагрубил на неудовлетворительную оснащённость машин скорой помощи. В подтверждение Барабаш закрывает еженедельник приёма смены.
– В продолжение двух месяцев не было медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того скажу – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр перелистывает страницетраницы тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится приобретать даже анальгин.
Проблемы с текучестью кадров (за шесть годов сменялось 12 фельдшеров), нехваткой медикаментов и маршрутизацией связаны, предполагает профком скорой, с медбратом Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он был главнейшим акушером медучреждения. Именно тогда и завершились проблемы, считают медики. Коллективными отношениями в разнообразные инстанции работники ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но перешёл на должность замначальника начмеда по врачебной части. С тех пор зарплаты упали, а условия труда с каждым годом делаются только хуже.
– У меня плата 28–30 тысяч рублей в месяц. Самое большое за последующие пять месяцев – это май. Он у нас сообразовывается богатейшим месяцем. 33 тысячи я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке лекаря дают по 40–50. И работают по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – негодует Александр.
Коллектив скорой помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, обращался и в региональное правительство, и в производственную инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее хирурги намерены и дальше продолжать бороться за свои права.